На житейском плане:)

«С годами я всё явственнее ощущаю пропасть, которая лежит между теоретическими воззрениями на человека и житейской практикой. Я вижу, что существуют два этих плана, оба они очень значимы, но между собой несовместимы. Когда Ромен Роллан провозглашает: «Пусть этот мир погибнет, но мы не потерпим ни малейшей несправедливости», он прав, и его порыв прекрасен. Но переведи мы этот порыв на житейский план, и он покажется идиотизмом. В жизни говорят по-другому: «Мы готовы перетерпеть сотню несправедливостей, лишь бы остаться в живых». Был период, когда у нас постоянно летели шатуны, настоящая эпидемия. Механики могли бы сказать: «Мы тут ни при чём. За добротность металла мы не отвечаем!» Но как только с механиков стали брать штраф за поломку, число поломок уменьшилось на две трети. При этом определить, какой именно шатун сломается, независимо от усилий механика, невозможно. А ведь штраф в этом случае несправедлив. Но что тут поделаешь? Здесь Ромен Роллан не годится.»

(с) Антуан де Сент-Экзюпери "Критику. 1931 г."// См.: flibusta.net/b/254125/read

@темы: книги, цитаты, на думку пробило

---

«Я считал "справедливыми" революции, и они справедливы. Но со временем я понял другое: борются, чтобы спасти человека, но в борьбе этот человек погибает. Погибает целая человеческая раса, целая цивилизация. То, что происходит, непоправимо, и претерпевающие революцию не сомневаются, что гибнет род человеческий.
Желая выяснить для себя, что же происходит во время революций, я подобрал сравнение — мне кажется, даже больше, чем сравнение, думаю, когда речь идет о любви, происходит то же самое. Мужчина потерял любимую, он страдает, он в растерянности. Если у него заработало воображение, он начинает ощущать её "присутствие", погибшая любовь превращается в религию, человек отказывается с ней расстаться. Он не позволит отвлечь себя. Как бы ни старались близкие, он замкнётся в своей скудной игре внутри себя. Отстранится от жизни. Перестанет существовать, потому что тому, чем обусловлено его поведение, наполнены мысли, нет места в мире. Он вывел сам себя за пределы этого мира.
Если воображение не заработало, но мужчина жил этой женщиной, он покончит с собой. Ведь что бы он ни делал, ни думал, ни чувствовал, ведёт к пустоте. Он лишился своей картины мира. Каждая дружба полноценна, забирая лишь небольшую частичку нас самих. Но всепоглощающая любовь забирает человека целиком, и с исчезновением любимой он уничтожен, он лишается языка, на котором только и мог говорить. Не слышит больше отзыва. И не хочет жить. Он понимает, что со временем выздоровеет, что ему опять найдется место в жизни, что новые отношения свяжут его с внешним миром, но ему это безразлично, потому что его уже нет. Этот будущий человек ему так же безразличен, как прохожий на улице. Как разбудить в нем желание жить? Замещение в этом случае невозможно. Изменить язык — значит изменить человека. И тот, кто не принял участия в революции, тоже не может представить себе жизнь "после". Революция — это гибель некоего смысла жизни. Человек может отдать предпочтение реальной гибели»

(с) Антуан де Сент-Экзюпери "Этим летом я ходил посмотреть на свой самолёт"
См.: flibusta.net/b/258341/read

@темы: книги, цитаты

---

Экзюпери

Луизе де Вильморен
1926–1933
I
Париж, октябрь, 1926 г.

До свиданья, голубчик Лулу. Вечером уезжаю в Ниццу и не хочу тебя беспокоить. Надеюсь, что не слишком досаждал тебе в эти дни, хотя ты знаешь, как я рад всегда с тобой повидаться. Я верный друг, но друзей, которым я рад всегда, у меня немного. Прости, что, появляясь, даю о себе знать. Я эгоист.
Если я снова приеду, а у тебя найдется время прочитать мне конец твоей истории, я приеду в Верьер. Я полон любопытства, твой роман мне нравится бесконечно. Мой почти не двигается, и это меня обескураживает. Я тебе рассказывал историю о замке за семью стенами, это та самая. Но самые любимые сказки никак не даются нам в руки. Напрасно уединяешься, запираешь дверь, погружаешься в мир мечты, легенда, которую пытаешься наделить жизнью, теряет краски. А история замка, семи стен и архангела могла бы стать красивой историей и такой же сюрреалистичной, как твоя. И, может быть, она бы тебе понравилась. Ты знаешь начало: о прекрасном архангеле, который не мог опуститься на землю, потому что не умел складывать крылья. Я придумал конец, мне кажется, замечательный. Но история ни с места. Мне не надо писать волшебные сказки, лучше начну писать рассказ о самолёте.

Рано или поздно должно прийти вдохновение, которого всё нет и нет, как только начинаешь ждать, оно исчезает. Не чувствуешь дождя, ветра , но придёт день, и ты их почувствуешь. Не знаю почему, но это состояние напоминает мне общение по телефону. Прощанье наступило из-за обрыва связи, ждёшь и ждёшь звонка, но впустую, и надежда постепенно оставляет тебя, и в тебе тоже всё пустеет. Мне кажется, сам не знаю почему, что похоже.
До свиданья, голубчик Лулу. Прости, если все-таки поднадоел тебе, но мне так хотелось узнать твоё мнение о тех маленьких историях, которые я пишу.
Твой старина Антуан.
Дакар, 23 февраля, 1927.
II
Вы, должно быть, не поняли, Лулу, почему я так долго молчал, но мне нужно было молчание, чтобы вызрело всё, что сейчас я готов вам подарить. Сами того не подозревая, вы требуете от меня очень многого.

Я возвращаюсь к вам другом детства, и даже сердцем я вам друг. Подарок, по моему разумению, только то, что даришь от чистого сердца. Во мне жили воспоминания, и я каждый день возвращался в прошлое. Оно было моим единственным богатством. Мне понадобилось время на то, чтобы вырастить сад, так что не стоит на меня сердиться. Теперь я друг, только друг. Так проще и лучше. Мне легко и весело вернуться к вам другом, голубчик Лулу. Если я и пожертвовал немалой частью себя, то вознагражден сердечным покоем и, быть может, доверием и дружбой, которыми, кто знает, а вдруг вы меня удостоите. А мне бы так хотелось забавлять вас разными историями на правах старинного друга.
Лулу — пусть никто этого не поймёт, — но я правда могу но собственной воле и, не краснея, просто с вами дружить. Условности мне смешны, и я очень многое понял. Я был ребёнком, вы были женщиной. Ваше сердце, ваша доброта были сердцем и добротой взрослой женщины. Вы склонились ко мне, это было чудесно, но не могло длиться долго. Я не раз перечитывал свои письма и понял, до какой степени они ребяческие. Я был ослеплённым мальчишкой. Конечно, вам этого было недостаточно. У меня нет фальшивого самомнения, и поэтому я всегда «пристрастен к вам» и могу к вам тянуться поверх самого себя.
Можно, я расскажу вам о своей жизни?

Я далек от светской жизни, Лулу, я в Дакаре (это Сенегал). В один прекрасный день у меня возникло несварение от де Сегоней и Си, их снобизма и рассеянной, бесполезной жизни. И ещё от того, что мне самому нечего дать, раз нет любви. Я странный тип, мне всегда нужно что-то ещё. Я сказал себе: «Жизнь одна (по крайней мере, так я предполагаю), и мне будет жаль, если я потрачу её на серую работу и светские чаи». Я вернулся в авиацию, но на других условиях. Существует линия авиапочты Тулуза — Дакар, и скоро будет Тулуза — Южная Америка с остановкой в Дакаре. Часть этой линии — примерно две тысячи километров — проходит над непокорёнными землями Африки. Случались катастрофы, лётчиков убивали. Воодушевления не было. Дело шло неважно. Мне поручили заняться этой линией. Не только водить самолёты, но и постараться наладить отношения с арабами и, если представится возможность, с племенами в пустыне, несмотря на риск. Я почувствовал, что богат, раз могу столько отдавать. И ещё — я узнал здесь товарищество, которое куда крепче любой салонной дружбы. Мы летаем на двух самолётах. Если поломка вынуждает одного приземлиться, приземляется и второй, чтобы помочь и выручить.
О товарище, что летит от тебя в ста метрах, ты знаешь: он не пожалеет жизни ради того, чтобы тебе помочь. Отдаст всё, что у него есть — солнце, радость, воспоминания, — без пафоса и фразы.
Из порядочности. И ты поступишь точно так же. Это ведь здорово, правда?

Если бы вы знали, как я презираю тех, кто отмеряет, готовясь отдать, кто считает, отдавая. Вы меня понимаете? Мне нравится быть щедрым. И для меня существуют только щедрые — богачи, для которых щедрость сама собой разумеется. Знаете, Лулу, вы мне дороги той нежностью, которую дарили так безоглядно, я не считаю, сколького лишился — сердцу не прикажешь. И потом, если б вы только знали, как я устал от мелочных интриг, от друзей, которые то «поссорились», то помирились, от постоянно меняющихся кодов: на что мы намекаем и что подразумеваем, когда никто уже не знает, на каком он свете. Ей-богу, жизнь куда проще. По крайней мере, я предпочитаю определенность и открытое забрало.

Меня сочли сумасшедшим, когда я уехал. Но, Лулу, нужно жить так, как думаешь. Люди зачастую развлекаются, думая или споря. Размышления для них безопасная забава, поскольку никак не влияют на поступки и образ жизни. Меня собирались женить, хотели, чтобы я женился на богатой наследнице и жил мирной, утешительной жизнью.
Хотя и здесь, голубчик, у меня иной раз случаются приступы отчаянной меланхолии: ведь женщина — это такая нежность. А я в одни прекрасный день начну стареть, да и мое ремесло быстро нас изнашивает: я могу переломаться, изуродоваться, попасть в плен к маврам. В общем, иногда меня охватывает яростное желание быть счастливым. Именно так: яростное. И если я встречаю очень красивую женщину, щемит сердце.
Может, вам захочется написать мне, голубчик?
Антуан
Воздушная линия Латекоэр Дакар
(Сенегал)
Французская Западная Африка
Париж, апрель, 1929 г.
III
Мне совершенно необходимо тебе написать. Хотя словами мне сказать тебе нечего. Это слишком глубоко во мне, слишком переплелось со мной. И смута так велика, что ее не передать никакими словами.

Но, несмотря ни на что, мне необходимо поговорить с тобой. Не потому что я надеюсь на понимание. Скорее я предпринимаю попытку, обречённую на провал. Слова. Так подбрасывают в воздух почтовых голубей, не зная, долетят ли. Но знаешь, может, посыл значим сам но себе, и он более значим, чем получение. Тебе я отдал всего себя. И теперь, может быть, по собственной воле повторно иду в рабство.
Тебе измениться невозможно. Я сказал тебе, что не понимаю, но я понимаю всё, понимаю, — когда ты становишься ближе, когда отдаляешься, когда приходишь ко мне, когда отправляешь меня в изгнание. Ты переменчивая погода, а я всё пытаюсь погреть старые раны на солнышке.

Не стесняй себя ни в чем, я прекрасно вижу то главное, что ведёт тебя. Ты хочешь, чтобы тебя собрали. Мне трудно выразить тебя словами: жатва, собирающая сама себя. Я думаю о языке, это всегда сотворение мира, который мне кажется самым правдивым.
«Под сенью вечно летящих голубей…»
Вот так мне нужно было бы говорить с тобой, чтобы что-то сказать, опасная моя любовь.
Иногда сердце во мне хмелеет, начинает потихонечку закипать. В горле щекотно от смеха. Я чувствую, счастье переполняет меня, но боюсь его заметить. Осторожно поднимаю глаза и поглядываю на свое счастье. Присаживаюсь поближе к ослепительному солнцу, подставляю спину, греюсь. Млею, как ящерка: я так долго спал…
Но как опасна моя беспечность: по твоему лицу пробежала тень.
Твоё лицо.
Потерянная мной колония.
Как-то раз ты назвала меня «слабым ребёнком»… Думаю, я и есть ребёнок. Не умею строить, не умею владеть. Боюсь, что не узнаю свой дом.

Старину Берниса, своего приятеля, я отправил умирать в пустыню, потому что дома он так и не нашел. А вот эту фразу, светлую и безнадежную, я люблю больше всего на свете.
«Моё короткое жаркое грустное и блаженное лето».
Я верил, что оно вернётся.
Вот. А мне много не надо. Скромный завтрак поздним утром в день отъезда.
Вот. После этой минуты нежности говорю себе: вот он, мой скромный завтрак.
Моя единственная любовь.
Я знаю, что прожить со мной жизнь невозможно. Я слабее домов, деревьев, всего, что построено. Гораздо слабее. И я так предусмотрительно увёл подальше от всего этого своего Берниса. Лучше ли то, что я дал ему взамен? Он врезался в звезду.
Этого слабого ребёнка я оставил на плато в Сахаре, вы такого не видали, оно похоже на огромный стаи под звёздами. Звёздами, падающими вниз.
Но всё начинается сначала. Узнаю счастье, узнаю весну и свою тоску.
Узнаю слова, которые хочу сказать.
Испуг разбуженного ребенка, он испугался раньше, проснулся и вспомнил об испуге.
Любимая моя, не пугайтесь: я разговариваю сам с собой. Любовь много больше меня. Мне нужно её рассказать.
[Антуан]
Париж, апрель, 1929[6] г.
IV
[…] Я нуждаюсь в прощении, у меня захмелело сердце[7]. Я сердит на себя, что не сумел удержать всё в себе.[…] И всё же будь уверена, голубчик Лулу, что я никогда больше не буду говорить с тобой об этом. Я вовсе не хочу сказать, что забуду тебя — думаю не без грусти, что это невозможно. Но видеться с тобой я больше не буду, сама того не желая, ты причиняешь мне слишком много боли […] Говорю тебе это без горечи, клянусь. Я досадую на любовь, похожую на затяжную болезнь, и не знаю, в самом деле, досадую или нет, потому что она лучшее, что у меня есть. Но встречи для меня опасны: покажется, что меня оделили капелькой нежности, и сердца не унять.
[…] И всё-таки мне бы хотелось писать тебе время от времени — хотелось бы, чтобы ты отвечала[8]. Уверен, ты тоже этого хочешь. Ещё хочу почувствовать тебя надёжным другом. Может, и ты хочешь этого? Меня ты можешь просить обо всём, ты знаешь. Любую жертву, в любую секунду. Я не пытаюсь уверить тебя, что это с моей стороны большой подарок, потому что я никогда тебе не понадоблюсь, но, быть может, это чуть меньше одиночества в миг, когда очень одиноко. И я всегда прощу тебе всё, пусть ты даже делаешь мне очень больно. Поверь, и это я говорю без желания убедить тебя в собственном великодушии: если я омрачу твой образ, что у меня останется? Ты навсегда неприкосновенна.
[…[9]] Там я опять заживу кипучей жизнью, и буду мало похож на слабого ребенка, которого ты знаешь.[…] В эту ветхую одежду я ненадолго ряжусь, попав сюда. И снова поспешно мужаю, становясь немного варваром, немного завоевателем.
[…[10]] Но как узнать, что ты думаешь о написанном. Мне хотелось бы показать и то, что я написал для тебя. А вдруг ты рассердишься?
Антуан
Порт-Этьен, 29 августа (1931)
V
Мне бы так хотелось знать, что ты думаешь о моей книге. Нет сомнения, что она тебе не понравилась, раз ты мне не написала. Когда мы с тобой разговаривали по телефону, я понял, что ты ещё её не прочла, и не хотел тебя торопить. Потом я не смел тебя беспокоить, потому что ты родила ребёнка. И я уехал. До сегодняшнего дня я всё надеялся, что книга хоть немного, но все-таки тебе нравится.
Если я подарю тебе вторую, то непременно надпишу. А эту не мог, было бы неделикатно, Лулу. И я не знал, как будет для тебя лучше. Уверен, что ты меня понимаешь.
Счастливо, Лулу, напиши хоть словечко.
Антуан
Генеральная компания Аэропосталь
Касабланка
Перпиньян (ноябрь. 1933)
VI
Лулу, милая, сегодня я получил твои письма от 5 и 11 марта, чувство неизъяснимое. Я не получал от тебя признаков жизни с твоего отъезда. Когда уехал И., я по части писем всё уладил, но не пришло ни одного. И я боялся потревожить твой покой, раз ты предпочитаешь молчание. И ведь не радостно получить письмо, которое всего-навсего ответ, к тому же вынужденный. А сейчас я так остро и так чудесно чувствую твое присутствие в себе. Спасибо!

Но знаешь, Лулу, я понял, что не умею писать тебе. Возле тебя я умею только молчать. Представь себе лес, поле, реку, всё говорит — вода, птицы, листва. И вдруг наступает тишина. Необычайная. Мне всегда кажется, что в этот миг незримый хозяин спускается в свои владения, стопа его касается травы, и кузнечики от волнения замирают, затихают потрясенные птицы. Почтительно стихает ветер. Ничто не шелохнется. И со мной происходит то же самое, стоит тебе приблизиться. Моя нежность, желания, сожаления — все замирает. Замирают образы , что рождаются во мне, — я принимаю тебя всем своим существом. И боюсь в то же время, боюсь, что ты подумаешь: как здесь тихо! Мне скучно в этом королевстве, ручьи здесь знают слишком мало песен. И медленно уходишь, задевая подолом платья траву, а трава замерла потому, что прикоснулась к твоему платью.

Ты не знаешь, в каком отчаянии будут потом кузнечики: она не слышала, как мы стрекочем! Птицы: она не слышала наших песен. Ветер: она не узнала моей силы. Моей своевольной ярости. Жалуются, переговариваясь все, по стоит тебе приблизиться, вновь замирают в молчании. И от этого мне так больно.

Я посылаю тебе две написанных мной вещицы. Любопытно, но я всё острее ощущаю, что в жизни я не прижился (я не хочу сказать, что высказываю именно это) и поэтому не то чтобы лучше всё вижу, но как бы со стороны. Мне всегда кажется, что я наблюдаю за игрой, не всегда понятной, иной раз красивой, но я только наблюдаю. С каждым днем растёт во мне равнодушие к оценкам, одобрения, неодобрения мне неинтересны. С каждым днем я всё безразличнее к тому, что думают обо мне. Мне кажется, часть меня уже отлетела. Так мало людей, которые могут заполучить меня обратно. Ты можешь, Лулу. Как ты ощутимо весома!

Скажешь, понравились ли тебе мои вещички, одна не опубликована, много времени они не займут. Прочитай, ради меня.
Теперь, как я живу. Я испытываю образцы самолетов завода Латекоэр. Это небезопасно, но и к опасности я с каждым днем всё безразличнее, не потому что грущу, а потому что странным образом чувствую себя наблюдателем, жизнь кажется мне такой преходящей (почему, я и сам не знаю, но не могу ни во что поверить всерьёз). Да, вот так обстоит дело. Ты моё единственное нетерпение. Кроме тебя, все мимо идущие люди оставляют легкое ощущение горечи, кажется, они могли бы поделиться большим… Платят за мою работу мало (семь тысяч в месяц), так что в долги особенно не влезешь. Хотя вполне возможно, я скоро уеду в Венесуэлу, где мне обещают много золота. А ещё я пишу книгу, медленно, она трудная, но я её пишу.
Если с Венесуэлой получится, я смогу подарить тебе твоё путешествие. Однако жизнь устроена невесело, ты уедешь, и я тебя не увижу. Но мне было бы так радостно тебе помочь.
Если не получится, не знаю, как будет дальше. Хотя кое-какие денежные поступления возможны. Но только возможны. В общем, посмотрим, может, и нам в конце концов повезёт?
Но если всё так пойдёт и дальше, как идет с июня, то поверь, Лулу, я буду еще несчастнее тебя.
Теперь моя очередь извиняться, что я так говорю с тобой об этом. Хотя странно и смешно нам с тобой извиняться друг перед другом. Всё наше происходит совсем не в этом сером мире.
Скажи себе на ушко перед сном сегодня вечером, что кто-то любит тебя.
Антуан
До востребования, Тулуза, От-Гаронн

См.: flibusta.net/b/254125/read

@темы: книги, цитаты

---

Прослушать или скачать Английская версия бесплатно на Простоплеер


Прослушать или скачать На честном слове и на одном крыле бесплатно на Простоплеер


Прослушать или скачать Чиж и Ко Бомбардировщики бесплатно на Простоплеер

@темы: музыка

---

Прослушать или скачать Rudy Vallee Deep Night бесплатно на Простоплеер


Прослушать или скачать The One That I Love Loves Me бесплатно на Простоплеер


Прослушать или скачать Gracie Fields Laughing Irish Eyes бесплатно на Простоплеер


Прослушать или скачать Wish Me Luck As You Wave Me Go бесплатно на Простоплеер

@темы: музыка

---

Прослушать или скачать Mark Knopfler What It Is бесплатно на Простоплеер

@темы: музыка

---

"Нашёл я чудный кабачок"/ "There Is A Tavern In The Town"

Прослушать или скачать Зашёл я в чудный кабачок бесплатно на Простоплеер

Слова (рус.)

Зашёл я в чудный кабачок, кабачок,
Вино там стоит пятачок, пятачок,
Сижу с бутылкой рома на окне,
Не плачь, милашка, обо мне!

Припев:

Так будь здорова, дорогая,
Я надолго уезжаю
И когда вернусь, не знаю,
А пока - прощай!
Прощай и друга не забудь, не забудь,
Твой друг уходит в дальний путь, в дальний путь,
К тебе я постараюсь завернуть
Как-нибудь, как-нибудь, как-нибудь!

Ах, нет, я знаю, дорогой, дорогой,
Что мне изменишь ты с другой, да, с другой,
И ты напрасно врёшь, что ты придёшь,
И зря так весело поёшь!

Припев

Когда солдаты пьют вино, пьют вино,
Подруги ждут их всё равно, всё равно,
Тебе, конечно, скучно - ну и пусть –
Быть может, я ещё вернусь!

Припев

Вернись попробуй, дорогой, дорогой,
Тебя я встречу кочергой, кочергой,
Пинков таких в дорогу надаю –
Забудешь песенку свою!

Припев

Слова (англ.)

There is a tavern in the town, in the town,
And there my true love sits him down, sits him down,
And drinks his wine as merry as can be,
And never, never thinks of me.

chorus:

Fare thee well, for I must leave thee,
Do not let this parting grieve thee,
And remember that the best of friends
Must part, must part.

Adieu, adieu, kind friends, adieu, yes, adieu,
I can no longer stay with you, stay with you,
I'll hang my harp on the weeping willow tree,
And may the world go well with thee!

He left me for a damsel dark, damsel dark,
Each Friday night they used to spark, used to spark,
And now my love who once was true to me
Takes this dark damsel on his knee.

сhorus

And now I see him nevermore, nevermore,
He never knocks upon my door, on my door,
Oh, woe is me, he pinned a little note,
And these were all the words he wrote.

chorus

Oh, dig my grave both wide and deep, wide and deep,
Put tombstones at my head and feet, head and feet
And on my breast you may carve a turtle dove,
To signify I died of love.

chorus


См.: М.С. Качан "Моя жизнь - моя правда" [воспоминания]
www.proza.ru/2013/07/29/407
Также см.: nicolaitroitsky.livejournal.com/4255912.html

@темы: книги, цитаты, музыка

---

Прослушать или скачать Enigma Mea Culpa бесплатно на Простоплеер

@темы: музыка

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Зачётное - о граммар-наци:)

«16 сентября.
Принимал зачёт у заочников. Уважаю заочников. Нормальные взрослые люди. Сразу принесли коньяк. Знают, что преподы не пьют конфеты и цветы. Зачёт сразу автоматом. Рефераты сдал в макулатуру. Так и не прочитал вчера. А зачем?

17 сентября.
Зря я рефераты не читал. Оказывается, это весело. Сегодня коллега из биотехнологов принимал зачёт. Кабинетов свободных не было. Принимал в деканате. Я в это время расписывался в инструкциях по противопожарной безопасности. Зашла девочка. Коллега листает реферат и задаёт вопросы. Предмет - "Концепции современного естествознания". Понял, что я дурак, после вопроса:
-Охарактеризуйте парадокс кота Шрёдингера в рамках теории относительности.
Слава Богу, не я сдавал зачёт.
Девица впала в шоковое состояние.

Потом туда же впал коллега.
Через несколько мгновений он произнёс голосом, достойным Саваофа:
-ЧТО ЭТО???
Девица заплакала.

Оказывается, в середине реферата, скачанного, естественно, из Сети, стоял великолепный абзац:
-Кто читает этот текст - тот старая блять и мымра! Иди на хер, препод ибаный!

Девочка с факультета лингвистики - ничё, кстати, такая! - немедленно покраснела. А деканша её факультета немедленно возмутилась:
-Да что вы себе позволяете! Слово "ебаный" пишется через "Е". "Е", я сказал. Не через "И"!!!

Зачёт она не сдала. А деканшу я потом долго утешал в своей лаборатории.
-Ебаться, значит, они умеют, а как описать этот вдохновенный процесс без ошибок, так сразу - хуй! - кричала она на психоаналитической кушетке.

Стресс снял коньяком. Сначала ей, потом себе. »

(с) А.Г.Ивакин "Записки преподавателя Кактусова П.С."
См.: samlib.ru/i/iwakin_a_g/zapis.shtml

@темы: книги, цитаты

---

"Что же выйдет из нас?"

«Чем дальше шло теперь моё знакомство с медициной, тем больше она привлекала меня к себе. Но вместе с тем меня всё больше поражало, какой колоссальный круг наук включает в себя её изучение; это обстоятельство сильно смущало меня. Каждый день приносил с собой такую массу новых,
совершенно разнородных, но одинаково необходимых знаний, что голова шла кругом; заняты мы были с утра до вечера, не было времени читать не только что-либо постороннее, но даже по той же медицине. Это была какая-то горячка, какое-то лихорадочное метание из клиники в клинику, с лекции на лекцию, с
курса на курс; как в быстро поворачиваемом калейдоскопе, перед нами сменялись самые разнообразные вещи: резекция колена, лекция о свойствах наперстянки, безумные речи паралитика, наложение акушерских щипцов, значение Сиденгама в медицине, зондирование слезных каналов, способы окрашивания леффлеровых бацилл, местонахождение подключичной артерии, массаж, признаки смерти от задушения, стригущий лишай, системы вентиляции, теории бледной немочи, законы о домах терпимости и т.д., и т.д. Всё это приходилось воспринимать совершенно механически: желание продумать воспринятое, остановиться на том или другом падало под напором сыпавшихся все новых и
новых знаний; и эти новые знания приходилось складывать в себе так же механически и утешаться мыслью: "потом, когда у меня будет больше времени, я всё это обдумаю и приведу в порядок". А между тем полученные впечатления постепенно бледнели, поднявшиеся вопросы забывались и утрачивали интерес, усвоение становилось поверхностным и ученическим.
Думать и действовать самостоятельно нам в течение всего нашего курса почти не приходилось. Профессора на наших глазах искусно справлялись с самыми трудными операциями, систематически решали сложные загадки, именуемые больными людьми, а мы, мы слушали и смотрели; всё казалось простым, стройным и очевидным. Но если мне случайно попадался больной на стороне, то каждый
раз оказывалось что-нибудь, что ставило меня в совершенный тупик. Вначале меня это не огорчало: ведь я ещё студент, многого ещё не знаю, - узнаю я это впереди. Но время шло, знания мои приумножались; был окончен пятый курс, уж начались выпускные экзамены, а я чувствовал себя по-прежнему беспомощным и
неумелым, неспособным ни на какой сколько-нибудь самостоятельный шаг. Между тем я видел, что стою ничуть не ниже моих товарищей; напротив, я стоял выше большинства. Что же выйдет из нас?»

Викентий Вересаев "Записки врача"
(с) 1895-1900 гг.
См.: lib.ru/RUSSLIT/WERESAEW/zapiski.txt

@темы: книги, цитаты

---

Про приметы:)

Достик не желает ускорять строительство Нагльфара и потому поступает со своими волосами как подобает. Но время от времени в личную базу данных поступают новые суеверия.
Правда ли, что есть такая примета: женщина, которая подстригает волосы мужчине, тем самым укорачивает время его жизни?
Из занимавшихся подобной стрижкой на ум приходят разве что Урд, Верданди и Скульд, но это вроде бы не то. Самсон и Далила - опять же из другой оперы. Откуда поверье-то пошло? И пошло ли вообще?

@темы: на думку пробило, дневник наблюдений

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Базовые ТТХ Достов по Калинаускасу (для памяти:))

31.01.2011 в 07:12

Пишет  Явные Тайны:

Пишет  Melburn:

Достоевский (ЭИИ)

1-ая функция - субъективная этика . "Моё отношение к.." Это люди, которые - в идеале - раз в жизни к чему-то отнесясь вот так, должны сохранить это отношение до конца жизни. Идеалисты, как ни крути. (Играет роль консервативное начало?)
Один раз понравился человек - всё! Всё!!! А он, гад, предал. А изменить своё отношение Дост уже не может. Минеральную воду и пистолет. Понравилась картина, под настроение попала. Увидел в другой раз — мрачно, неинтересно, а изменить своё отношение уже не может. Нравится и всё.
Не зря он напоминает русского офицера - кодекс чести, строгое соблюдение правил, дуэли, все эти сложности ритуального характера. Причем, что интересно, любовь для Доста не связана с сексом. Первое там, второе тут. Секс — скорее как спортивный интерес, самопроверка. А как в любви проверишься? Нельзя.
Если он дал слово - то бишь сказал, что полюбил - ... Это люди чести, прежде всего, в вопросах отношений. Поэтому если он вынужден совершать какое-то действие, которое нарушает его отношение, для него это колоссальная травма (как и для Гамлета, между прочим). Повторю, люди чести и потрясающие товарищи, со 100% надежностью.

Пример навскидку: Дост-следователь ловит преступника, который оказывается другом его детства. Ребята, Гамлет -шекспировский- с его "быть или не быть" просто-напросто отдыхает.
Но если для Гамлета это будет проблема: "как ты мог так измениться по отношению ко мне?", то для Достоевского предателем будет он сам, лично. Он НЕ_ может этого сделать. Следователь-Дост либо передаст этот момент кому-то другому, либо будет действовать вопреки своей профессии.

Поэтому, видимо, Достоевский любит заниматься естественными науками - атом всегда атом, и моё отношение к нему всегда такое, какое есть. Нет риска на больное место.

Хотите фильм о Досте? Образ даже несколько гиперболизирован, по словам. Название: "В постели с врагом".

2-ая функция - объектная интуиция , целостность внешней ситуации. Это решения. Причём обычно без достаточного анализа. Эти люди смело предлагают различные варианты решений различного рода ситуаций.
Решения эти в большинстве случаев абсолютно точны по отношению к объективной реальности. И абсолютно НЕточны по отношению к психической, субъективной реальности.
Итог: нулевые педагоги, но зато отличные дрессировщики, тренеры, инструктора. Научить - да. Воспитать - нет. Что такое воспитание для дворянина? Дворянином надо родиться!
Всё, что они делают, - это законченное дело. От и до. Поэтому они педанты, скрупулёзны к мелочам.. поэтому среди них так много режиссёров х) Не только режиссёров кино, театра, телевидения - а по жизни.

Постановка, бар. Художники-постановщики мастер-класса, - всё сделали детально, колоссальная работа. Приходит режиссёр Дост, берёт глазок и внимательно обводит. "Там на шестом плане горшок с цветком. Три сантиметра правее. Вот теперь можно снимать."

Люди безукоризненной точности - во внешнем мире.
Досты (повторюсь) могут быть не слишком аккуратно одеты. В связи с субъектной сенсорикой они мало внимания обращают на свою внешность (в отличии от тех же Гамлетов) ; и даже когда обращают, как им кажется, очень много - с точки зрения объектной сенсорики это полная неряшливость.
Склонны к авантюризму, риску, кодексам офицерской чести. Несмотря на то, что Достоевские умеют принимать решения (подчёркиваю - без анализа), занимать позицию открытого лидера отнюдь не стремятся (в силу первой функции , точно также как все этические. ) Но уже если жизнь "вставит" - великие генералы, независимо от пола) Лихие командиры с первой функцией командовать людьми.
Отличные инструкторы, тренеры в спортивном плане, не требующем воспитания: беспощадны, но во имя цели. Оч-чень качественно это делают. При получении власти склонны к диктаторству.

Смелые социально, конкурентоспособны. Поэтому достаточно пробивные, эффективные в социуме. Часто социально успешны, если этот социум не противоречит 4-ой функции. Если противоречит, это всегда революционеры, по любому поводу. Оппозиция, подполье, куда-нибудь.

3-я функция - субъектная сенсорика . Самооценка связана с сенсорной надежностью. Хотите навсегда расстаться с Достоевским - скажите ему раза два\три что, по вашему мнению, он все-таки болен.)
Это люди, которые любят закалять себя всевозможными способами. При накладке социальности выходит нечто в духе: "ну что ж я буду закаляться один? Закаляться должны все!".
Сложность для тех женщин, у которых такой ТИМ - если они не находят поля для утверждения своей сенсорной надежности, которое было бы мало-мальски женственным, то они начинают, как и мужчины, нырять в проруби, бегать босиком по снегу кроссы, носить тяжеленные рюкзаки за спиной, пить разбавленный яд х) и т.д. в духе : "Дайте мне пистолет, я тоже мужчина!" То есть как женщины они грубеют.

В отличии от Гамлетесс, которые (объектная сенсорика) для получения плюсов на третью функцию могут наряжаться, учиться красиво ходить, двигаться, маникюр/педикюр/маски, с Досточкой это не прокатит. Дело не в умении, а в самочувствии, надежном функционировании. То есть, по сути дела, это Автономная Боевая Единица. Но зато эти женщины очень хорошо служат в армии. Как, собственно говоря, и мужчины. Альтернативное название ТИМов с такой третьей - офицеры (Дост и Роб).

Очень своеобразны в интимных отношениях, потому что всегда завоеватели (оба). Вопрос интимности сводится к вопросу завоевания. А если вспомнить, что Достоевский интроверт, мы получаем картину, на которой любовь и секс понятия не то что не общие, а вообще мало взаимосвязанные. Пока идёт активная защита функции, в социуме эти люди и дают эту спортивность, закалённость и т.п.

При пассивной защите Дост при малейшем психологическом напряжении, затруднении начинает жаловаться на здоровье. Это, фактически, потеря надежды на самореализацию, отрицательная самооценка! Ведь, грубо говоря " чем я сильнее, спортивнее, закалённее - тем я лучше"; человек отказывается от своих амбиций, переходит на пассивную защиту - чтобы, как ни странно, сохранить положительную самооценку. " Если я не могу получить + на 3-ю функцию как автономная боевая единица, как победитель, то я должен найти этому объективное оправдание - я больной, плохо себя чувствую и нечего с меня требовать."

С точки зрения 3-ей функции этого ТИМа, каждая ситуация - возможность доказать, что он неуязвим. Очень многие Досты занимаются боевыми искусствами, служат во всяких военизированных системах (не только армия - охрана, телохранители), если служат в другой профессии - идут в сторону экспериментаторства. Та деятельность, где нужен риск, где можно себя выставить вперёд и убедиться в своей выдержке, прочности. Это люди, которые не умеют болеть. Если для Джека Лондона и Гамлета ужасен сам факт, что с течением времени тело меняется, стареет, то для Робеспьеров и Достов ужасно то, что с течением времени тело теряет надёжность. Им не важно, как они выглядят; важно, что они уже не могут так, как раньше. На верёвке занырнуть под лёд и их вытащат оттуда живыми х) Спокойно жить они НЕ могут. Очень хорошие тренеры.
При этом Досты могут быть не слишком аккуратно одеты. В связи с субъектной сенсорикой они мало внимания обращают на свою внешность (в отличии от тех же Гамлетов) - даже когда обращают. как им кажется, очень много. С точки зрения объектной сенсорики это полная неряшливость.

Минус на 3-ю, персональный ад:
Нельзя двигаться. Сутки, двое, трое. Со всеми удобствами - шелковые простыни, любое желание мгновенно исполняется 2-4 привлекательными, сексапильными девушками - водка, коньяк, газета, чай, кофе, апельсины, утка и т.д. Но двигаться нельзя)

4-ая функция - объектная логика . Ориентированы на высоковероятные события. Рационалы они.
Досту безразлично, понимает он происходящее вокруг или нет - важно, чтобы это происходило в определённом порядке.. В мире должен быть порядок. Любой. Но порядок.

Сено! Солома! Сено! Солома!..

Всё должно быть логически взаимосвязано, непротиворечиво. Эти люди принимают ту картину мира, которая им представлена, не стремясь в ней разобраться. Главное - чтобы так оставалось всегда, сохранялось устройство мира. Такие люди отлично воспринимают существующий порядок вещей до тех пор, пока он не изменится. Потому что усвоив в детстве/молодости определенную картину мира (объектная логика в первую очередь - стройная, цельная картина окружающего меня мира) и прожив в ней какое-то время, этот человек уже не приемлет никакой другой.
Среди мечтателей о возрождении Советского Союза достаточно большое количество людей с такой 4-ой функцией - Достоевские и Робеспьеры

Пример: прекрасный, талантливый педагог (4-ая функция .). Вырос в дворянской семье, на переломе власти(царская-большевистская). До конца жизни он так и остался дворянином, со всеми вытекающими отсюда неудобствами. Не в смысле того, что «пятно в биографии», он не был опасен для советской власти, не занимался идеологией, всю жизнь был театральным работником. Но. Он придерживался тех норм (отношения, поведения), которые были связаны с этим миром. При всех его дарованиях ( а то, что он был выдающийся педагог, признают все) он нигде не мог работать долго. Как можно работать с человеком, который говорит: "Вы пропустили занятие, я больше с Вами заниматься не могу. Вы выпали из контекста" Через месяц всё закончилось, потому что остался лишь один артист, не пропустивший ни одного занятия. Вместо того, чтобы оставить после себя поколение блестящих актёров, он оставил книги, то есть фактически стал учёным. И лишь потому, что его нормы не могли увязаться с изменившимся миром. Хотя, подозреваю, тут не обошлось без лёгкого налета тирании.

Пётр Михайлович Ершов: "Технология актерского искусства", "Режиссура как практическая психология".

Где вы видели неизменный порядок вещей в наше время? Или процессов? Вот именно. Мы живём быстрее и быстрее, в динамичном режиме, всё меняется. Достоевских можно только пожалеть.
А в 19-ом веке.. А в 18-ом веке.. Поэтому эти люди так часто любят вспоминать былые времена. Тогда постоянство мира измерялось чуть ли не столетиями. А ещё лучше — Империи. А в Древней Греции, в Древнем Риме.. Македонская империя тоже занимает своё почётное место в мечтах. Это ж идеальные условия :
1) В Древней Греции как никогда ценилось красивое, сильное тело(на тему вечно экстремального спорта, закалки, физической надежности);
2) Моральные и государственные устои держались веками (4-ая функция, косервативная картина мира);
3) Власть принадлежала одному (приверженность к монархизму);
4) Ну и войны, разумеется. Две-три войны, Дост себя проявил — жизнь удалась.

А если уж он организует духовную группу, то там все будут в форме, строго по иерархии. "Как в древности было написано, так и должно быть". Но несмотря на то, что Достоевские умеют принимать решения (подчеркиваю - без анализа, на уровне интуиции) , занимать позицию открытого лидера отнюдь не стремятся (в силу первой функции, точно также как все этические. )
Но уже если жизнь "вставит" — держитесь все, выйдут великие генералы, независимо от пола)
Отличные тренеры — на физическом, спортивном уровне. Безжалостны, но во имя цели.

Часто социально успешны, если этот социум не противоречит 4-ой функции. Если противоречит, это всегда революционеры, по любому поводу. Оппозиция, подполье, куда-нибудь.

@темы: соционика, цитаты

---

Все люди - сёстры!:)

Пишет  Энтропия:

11.07.2014 в 02:09

Пословица, судя по всему, скопирована с датского, а датчане скопировали её с немецкого, как заметила Groemlin.

URL комментария

Бачiлi очi, шо куповали. Достик знал, на что идёт, когда регистрировался на Дайри. Здесь по умолчанию все пользователи - одной партии, улучшенной и дополненной. Впрочем, на сути обсуждения в данном случае это не сказывается, так что - привыкай, Достик

@темы: цитаты, дневник наблюдений

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра