Внезапно - серьёзные проблемы у Хасана. Похоже, ламинит. В четверг ещё ничего не предвещало, в пятницу было хреново, в субботу уже никак. Ладно хоть стоит. Ветеринар уже смотрел. Лечить-лечить-лечить. И ждать.
Третья ночь вне берлоги. И опять подъём в 6 утра. Это значит - третьи сутки без ремонта, очистки, смены комплектующих и нормального горючего. НЗ в ранце таскаю, но через неделю автономки он тоже показывает дно, пополнять надо.Когда ж выспаться-то, блин.. И еще - знаете, почему Достик не любит бывать в своей подлинной шкуре пусечки и няшки? читать дальшеВот так вот расслабишься в хорошем настроении, благо поводы находятся, и тут же тебе в душу - рраз! Чтоб не расслаблялся, стало быть. В этот раз хватило всего пары минут телефонного разговора с близким человеком. Да ну нафиг. Что вам Достик, дверь общественного сортира? Стучатся пинком с ноги все, кому не лень, невтерпёж им узнать, что там под крышкой, и тут же выводы на этой же самой двери нацарапать...
После вечерней тренировки у нечаевцев, по безденежью, заскочил попить чаю и по случаю прибарахлиться в гости (уже в крайнем спарринге прохлопал меткий жёсткий хлыст аккурат по уже подживающей было ноге и, про себя матерясь, обнаружил, что штаны опять заливает кровью, а перевязочных материалов с собой, как на грех, не захватил.) В общем, в гостях: Достик (непринуждённым тоном): Кстати, у тебя пластыря в запасе случайно нет? Д.(извиняющимся и полным желания помочь голосом, поскребя по сусекам): Знаешь, лейкопластыря нет. Горчичный пластырь есть и перцовый пластырь. Подойдёт?
*Долго ржал, предварительно извинившись перед хозяйкой. Она ведь искренне помочь хотела.*
Угостили орешками, запечёнными в васаби. Это с чаем вприкуску едят. Ощущения смешанные, но с чаем чего только не съешь. Задумываюсь, не спереть ли рецепт. Хотя лучше просто хаан-чай заварить вечером. Дела-то - зелёный чай в кипяток пополам с молоком, да подсолить по вкусу. В Туве, помнится, в каждом доме чайник с хаан-чаем всегда на печи стоял горячий, по жаре самое то. А в Петербурге сто лет уже его не пил..И пиалку подаренную обновлю.
Убил в понедельник четыре часа на поездку по делам к пл.Мужества. Забавная очередная контора, где для того, чтобы поставить одну отметку в журнале и получить один маленький пакетик, приходится пройти два поста охраны, четыре запираемые металлические двери и в итоге оказаться в комнатушке с воняющим нагретым обогревателем и высохшим воздухом в бетонном бомбоубежище, со стенками, обклеенными голыми фрау. И то, что "красная ветка" метро после выхода Достика на нужной станции "легла" и до вечера не вставала - Достик тут совершенно ни при чём! Он просто был печален и задумался о вечном. Долбаная кинестетика Долбаная кинестетика. Отдаляешься от человека - первым делом, непроизвольно, разрываешь дистанцию. Сближаешься с человеком - подпускаешь его ближе, позволяешь прикасаться, размахивать руками поблизости, размечать предметами и жестами личное пространство - вещи, за которые посторонний без разговоров получит в табло без дальнейшего худого слова. От чужого человека и куска хлеба не возьмёшь, - рука не поднимется, кусок в горло не полезет..Насколько же проще живётся дигиталам или тем же аудиалам. А тут малейшее колебание воздуха, изменение дистанции плюс-минус пара дециметров, смена темпоритма, темпа дыхания, посадка корпуса, поворот головы, прикосновение - и к чёртовой матери летит только было выстроенное душевное равновесие. А сегодня всё было хорошо. Пили чай на верхотуре.
"Ведомо мне стало, что заводчики мои на Урале, поелику оторваны от зраку моего, Никита Демидов и солеварщик Строганов Сёмка, перестали достодолжное попечение иметь о пользе государства Российского и, вознесясь до богатств немыслимых, теряют облик и подобие человеческое. Занимаются потехами праздными и исканиями не солей и руд горных, а поисками и охотой за телами бабьими, превращая заводы наши в Содом и Гоморру. Никита Антуфьев сын Демидов, по установленному мною розыску, учиняет перемены в женском поле по четыре-пять разов на месяц и уподобился султану турецкому. Наплодил потомства столько, что на цельный завод работных людей хватит. На вызовы обербергкомиссара пермского не является. А приехал в Пермь по своей нужде на барже с литьём и в виде непотребном гонял с бабами пьяными и голыми на тройках по улицам, прохожих пермяков садил в сани насильно и, напоив, в грязь ссаживал. Бергколлегии чиновника особых дел Иванцова раздел догола и, машкеру козла ему нацепив, женил на козе, и до тех пор собственноручно его плетью охаживал, пока сей несчастный с козой, поправ закона Божьего, не соединился..."
"Солеварен соликамских заводчик Строганов Сёмка совсем от рук отбился. Над девкой заводской Глафирой изгалялся, а как по старости своей и слабости мужской дела до конца довести не сподобился - набил ей естество солью и отпустил с миром, отчего девка оная трое суток в Каме-реке отмывалась. В город Санкт-Питербурх приехав, разгулялся окончательно, ночь афинскую устроил с дебошем и убивством непотребным, чем привёл жителей в великое изумление. Оштрафован полицеймейстером на пять тысяч рублей.
Указываю: Демидову Никитке и Строганову Сёмке год мне на глаза не показываться, а ежели они исправления своего за сей год не покажут и на пользу государства Российского во всю мочь работать не станут - все животы их и имущество отписаны будут в казну незамедлительно..."
(с) Стиль петровских указов выдержан близко к тексту. Аж засомневался. Ей-богу, я ведь так и в ПСЗ полезу атрибутировать
Писать собирался совсем по-другому поводу, увлёкшись драгоценным Рюноскэ Акутагавой - японским Достоевским. И "Бататовая каша" - сам по себе щемящий и достойный отдельного прочтения рассказ. Но эпизод с поимкой лисы достопочтенным Тосихито не мог не привлечь восхищённого и отчасти даже завистливого внимания Достика. Лисичку на каменистой равнине, на полном скаку, да за задние лапы, - каково? Это вам не кружки со стола воровать... Вот так бы вот сейчас. Только б равнина просохла. Только б догадаться, как этого зверька за лапы ухапшить. Хотя б и за загривок пошло бы...
Вдруг Тосихито, повернувшись к гои, живо сказал: – А вот и подходящий посыльный нашелся! Сейчас я передам с ним поручение в Цуругу.
Гои не понял, что имеет в виду Тосихито. Он со страхом поглядел в ту сторону, куда Тосихито указывал своим луком, но по-прежнему нигде не было видно ни одного человека. Только одна лисица лениво пробиралась через густую лозу, отсвечивая теплым цветом шубки на закатном солнце. В тот момент, когда он её заметил, она испуганно подпрыгнула и бросилась бежать – это Тосихито, взмахнув плёткой, пустил к ней вскачь своего коня. Гои, забыв обо всем, помчался следом. Слуги, конечно, тоже не задержались. Некоторое время равнина оглашалась дробным стуком копыт по камням, наконец Тосихито остановился. Лисица была уже поймана. Он держал её за задние лапы, и она висела вниз головой у его седла. Вероятно, он гнал её до тех пор, пока она могла бежать, а затем догнал и схватил. Гои, возбуждённо вытирая пот, выступивший в реденьких усах, подъехал к нему.
– Ну, лиса, слушай меня хорошенько! – нарочито напыщенным тоном произнес Тосихито, подняв лису перед своими глазами. – Нынче же ночью явишься ты в поместье цуругского Тосихито и скажешь там так: «Тосихито вознамерился вдруг пригласить к себе гостя. Завтра к часу Змеи выслать ему навстречу в Такасиму людей, да с ними пригнать двух коней под сёдлами». Запомнила?
С последним словом он разок встряхнул лису и зашвырнул её далеко в заросли кустарника. Слуги, к тому времени уже нагнавшие их, с хохотом захлопали в ладоши и заорали ей вслед: «Пошла! Пошла!» Зверёк, мелькая шкурой цвета опавших листьев, удирал со всех ног, не разбирая дороги среди камней и корней деревьев. С того места, где стояли люди, всё было видно как на ладони, потому что как раз отсюда равнина начинала плавно понижаться и переходила в русло высохшей реки.
Я закурил сигарету и, перестав сопротивляться, с головой погрузился в волны меланхолии, затопившей номер. Мне было совершенно ясно, что фортуна повернула к нам свою спину.
– Увы мне! – воскликнул вдруг Панург, грустно звякнув бубенцами. – Здесь печально, как в скорбном доме; здесь уныло, как на кладбище; а ведь вам ещё неизвестна история блаженного Акакия! Вы ещё не знаете, что Акакий был послушником у одного весьма сурового инока. Этот чернорясник всячески терзал Акакия словом и жезлом, дабы смирить его дух и умертвить его плоть. Однако, поскольку Акакий, существо крайне незлобивое, сносил ругань и побои без единого стона и жалобы, инок этот, как часто бывает с садистическими натурами, постепенно распалился и незаметно для себя переменил цель своих жестоких упражнений. Теперь он припекал Акакия, стремясь изо всех сил спровоцировать беднягу на бунт или хотя бы на просьбу о пощаде. И не преуспел ведь! Плоть сломалась раньше духа, и Акакий в бозе почил. И вот, стоя над раскрытым гробом и глядя в мёртвое лицо, разочарованный инок в злобе и раздражении думал: «Ушёл-таки... Не повезло... Надо же, какая скотина попалась упрямая!» Как вдруг Акакий открыл один глаз и торжествующе показал иноку длинный язык...
Уже не помню, писал здесь или нет. Если и писал, не грех вернуться к мысли. Разбирали как-то с отцом один старый маленький дом, избушку, точнее, в частном секторе. Город её продал на дрова по ветхости, когда умерла старая хозяйка. Соседи её и не знали даже, - жила себе бабка и жила, ни с кем не общалась. Нашли её через несколько дней после смерти, хоронили за казённый счёт, поскольку ни родни, ни наследников не обнаружилось. В общем, неважно это. Кроме массы сухой древесины, поживились в избушке двумя полезными находками. Одна - относительно новенький ватник, зелёным сукном обшитый, маленький и довольно удобный. Дома и сейчас ещё пользуемся. Другая - ветхое, чёрное от копоти, полурассыпавшееся ватное одеяло. Когда его разворачивали, оно по шву треснуло, и посыпались оттуда пропахшие печным дымом бумажки. Много-много бумажек. Красненькие, зелёненькие, синенькие, с портретами Ленина, с кремлёвскими башнями..Тысячи на три советских рублей. Видимо, бабка заначку на случай похорон держала, да вот обналичить вовремя не успела. Часть бумажек мы поделили, часть коллекционерам знакомым раздали. Часть просто сожгли, уж слишком много этого добра было. Горело, кстати, плохо. Воняло..
Хасан сегодня тихий-тихий, шёлковый и, такое ощущение, пристыженный. Заговорил с ним о прошлом занятии - голову прячет и отворачивается.. Работали сегодня прыжковую посадку на рыси, подъёмы в галоп. Немножко барьеров. Поясницу надо ещё прокачивать.
Что самое грустное, в субботу облом. Начальники не отпустили, подмениться не с кем - все в разгоне, отменить ничего тоже нельзя. Даже заболеть внезапно нельзя - срыв будет засчитан. Фигу тебе, Достик, а не участие в соревнованиях.
Оказывается, у нас есть Государственная Дума. Шестого уже созыва. А в Думе - целый Комитет по обороне. А в Комитете - его главный начальник депутат Комоедов. Знаете, как Достик узнал о его существовании? В контору пришло письмо. На официальном бланке, с исходящим номером. Они там законопроект очередной принимают, с длинным заковыристым номером. Знаете, какой законопроект? Дни воинской славы переименовывают. И просят нас дать квалифицированное экспертное заключение о целесообразности переименования Дня воинской славы "День полного снятия блокады Ленинграда (1944)" на "День окончательного освобождения Ленинграда от фашистской блокады (1944)". Целый законопроект. Целый думский комитет. Целая строчка в бюджете следующего года. Целый Комоедов... Достику-то казалось, что переименованием милиции в полицию реформаторский пыл российского парламента и ограничится. Надо - получите. Заседали. Отдельной строчкой в протоколе оформили: признать нецелесообразным. А хотелось написать куда более подробно. Бумага б не выдержала. Документ всё-таки.
Очень они простые - якутские притчи. Даже, сказать, наивные и несколько плоские. Но что-то в них есть удивительно трогательное. Читая - не оторвёшься, а оторвавшись - нет сил не поделиться. *** Один тойон убил сына другого тойона. Отец убитого жестоко отомстил, убив убийцу, всю его семью и весь род. Олени убитых достались мстителям, их род разбогател. Но настала жестокая зима, и род отомстивших должен был пасти вдвое больше оленей, а пастухов у них едва хватало на свои собственные стада. Пастухи не смогли сберечь оленей и весь род погиб от голода. Так одна месть сгубила два народа. читать дальше*** Два тойона повели свои народы на войну с соседями. Началась битва и мудрый тойон понял, что соседи сильнее. Он положил копье и сдался с позором. А гордый тойон бился до последнего. - Доныне поют у нас песни о геройской гибели гордого тойона. Но поют их потомки народа мудрого тойона. Народ гордого тойона погиб со своим владыкой... *** Мудрый хан, решивший казнить двух мятежных тойонов, разрешил им послать весть родовичам. "Меня казнят без вины, - передал первый тойон, - но я не жалею, ибо сражался честно!" "Радости вам ради праздника Бэйыныт, - сказал второй, - путь будут полны ваши чороны, пусть ломятся ваши столы, и пусть праздничное веселье согревает вас во все прочие дни года." Первому тойону посланный привёз от родовичей платок, на который каждый мужчина его рода капнул своей крови, и слова: "Возьми платок с собой на казнь, чтобы частица каждого из нас легла с тобой в могилу, и умирай спокойно - мы отомстим!" А второму тойону посланец привёз большой мешок вкусных гостинцев и множество поздравлений. - Гляди! - сказал мудрый хан первому тойону. - Твои родовичи уже говорят с тобой, как с мёртвым. Ступай же к палачу! И палач казнил первого тойона. - А твои родовичи не видят тебя среди мёртвых, - сказал хан второму тойону. - Ступай же к живым! Хан отпустил второго тойона и дал ему многие роды во власть, а тот жил долго и не переставал славить ханскую мудрость. Вот и ты, сынок, не думай о себе, а посылай людям только добрые вести.
Вечер скрашен, грусть-тоска развеяны. Не зря поставил непременным прогуляться в сторону филфака. Неизбежные издержки, куда ж без них. Ладонь чуток прокушена, брюки в крови, торс в помаде, футболка осталась пень знает где, сам охрип. Чуток отдышусь и попью горячего и сладкого, отпишу подробнее. На алкоголь по-прежнему не тянет.
Время от времени Достик посещает сны-бродилки - тихие, увлекательные и захватывающие. читать дальшеВ эту ночь бродили в паре по пейзажно-городскому лабиринту, в сумраке и полуклейком тумане. Такое и вообще-то редко случается, но тут в паре ходил Хасан (?). Надо отдать ему должное, ходил тихо, чуть слева и сзади, плечо к плечу и такт в такт. Удивил он Достика, помнится, в переходах по сумраку два раза. В первый раз, когда Достик нашёл невесть откуда взявшуюся перед озером скамеечку и присел на неё полюбоваться луной, Хасан тихо, но целеустремлённо полез карабкаться вверх на наклонившуюся старую берёзу. Как ни странно, залез. Во второй раз - когда уже верхом на нём Достик спустился тихо и без эксцессов по каменистому крутому обрыву метра на четыре вниз, а внизу, в каньоне, Хасан виртуозно развернулся на полоборота и прошёл по тропке шириной в пару ладоней к выходу в долинку. Долинка вывела к ручью, который постепенно перерос в широкую речку с причалом и набережной. Достик прошёл к пирсу, через кренящийся деревянный трап перебрался на яхточку и присоседился в задымлённой тесной каюте среди трёх-четырёх хорошо известных персон к неторопливо ведущемуся за кружками разговору. Через некоторое время, поймав хвост очередной реплики персоны напротив, вдруг чётко понял, что Достик здесь лишний. Без предупреждений и прощаний резко встал и вышел. Трап качало, хотя большой волны не было. Мыслью подозвал Хасана, и пошли в туман.
Гостей проводил. Очередная встреча - месяца через четыре, если повезёт. Грустно. Когда возвращался, неожиданно "потекла" нога, опять отстирывать носок. Поднадоело уже, блин. Думал, об этом давно забыть можно.