Не больно!:)

[Groemlin]

Агота Кристоф "Толстая тетрадь"
Писано жёстко, если не сказать жестоко. Это первая из трёх повестей, и только её, спустя лет пять после прочтения, мог бы перечитывать еще раз - пользы ради. В несколько преломленном виде, но и здесь можно обнаружить следы курсов Дистанции. Те, кто в курсе, уразумеют.
Книга весьма многоплановая, и была уже у Достика по этому поводу заметка, сейчас повторяться не хочется. Пока - одна из нескольких полезных цитат. К примеру, вот:

Упражнения для закалки тела

"...Бабушка часто бьёт нас — руками, метлой или мокрой тряпкой. Она дёргает нас за уши и за волосы.
Другие люди тоже часто колотят и пинают нас, мы не понимаем почему.
Нам больно, мы даже плачем.
Падения, порезы, ушибы, царапины, работа, холод, жара тоже причиняют нам страдания.
Мы решаем закалить тело, чтобы переносить боль без слёз.
Сначала мы бьём и щиплем друг друга. Бабушка видит наши распухшие лица и спрашивает:
— Кто это вас так?
— Мы сами, бабушка.
— Вы что, подрались? С чего бы?
— Просто так, бабушка. Ни из-за чего. Не беспокойтесь — это так, упражнения.
— Упражнения? Да вы просто спятили! Ну, впрочем, если это, по-вашему, забавно... делайте что хотите.

...Мы голые. Мы хлещем друг друга ремнём. При каждом ударе мы повторяем:
— Не больно!
И мы хлещем всё сильнее, сильнее и сильнее.
Мы держим руки над огнём, мы режем себе бёдра, руки и грудь ножом и льём на раны водку. И всё время повторяем:
— Не больно!
Вскоре мы действительно перестаём чувствовать боль. Кого-то другого бьют, режут и обжигают, кому-то другому больно.

Мы больше не плачем.

Когда бабушка сердится и кричит на нас, мы говорим:
— Не кричите, бабушка. Лучше побейте нас.
А когда она нас бьёт, мы говорим:
— Ещё, бабушка! Вот смотрите: мы подставляем вам и другую щёку, как написано в Библии. Ну так ударьте нас и по другой щеке, бабушка!
Она отвечает:
— Да чтоб вас черти взяли и с вашей Библией, и с вашими щеками, сукины вы дети!..."
****

Упражнения для закалки чувств

Бабушка называет нас «сукины дети».
Люди говорят нам: «Ведьмины дети! Шлюхины дети!»
Другие люди говорят нам: «Идиоты! Хулиганы! Грязные мальчишки! Засранцы! Грязные щенки! Свиньи! Поросята! Ведьмино отродье! Наглецы! Поганцы! Висельники!»
Когда мы слышим такие слова, у нас краснеют лица, звенит в ушах, глаза щиплет, а колени дрожат.
Но мы не хотим больше ни краснеть, ни дрожать. Мы хотим привыкнуть к ругани и оскорблениям, к разным злым словам.
Мы садимся за кухонный стол друг против друга и, глядя друг другу в глаза, говорим всё более злые и плохие слова. Один из нас говорит:
— Дерьмо! Засранец!
Другой говорит:
— Педик! Гомик!
Мы говорим так, пока слова не перестают доходить до нашего сознания. Даже до наших ушей.
Мы упражняемся так по полчаса в день, потом выходим на улицу. Мы специально ведём себя так, что нас ругают и оскорбляют, и мы понимаем, что нас больше не задевают такие слова.
Но есть ещё и другие, старые слова.
Мама говорила нам: «Мои дорогие! Мои милые! Мои любимые! Радость моя! Мои хорошие малыши!»
Когда мы вспоминаем такие слова, у нас появляются слезы в глазах.
Мы должны забыть такие слова, потому что теперь никто не говорит нам ничего подобного, а вспоминать их слишком тяжело.
Поэтому мы начинаем упражняться заново, по-другому.
Мы говорим:
— «Мои дорогие! Мои милые! Я вас люблю!… Я вас никогда-никогда не оставлю!… Я никого не буду любить, кроме вас… Всегда-всегда! Вы — все, что у меня есть в жизни!…»
Так мы повторяем эти слова снова и снова, и постепенно они теряют свое значение, и боль, которую они приносят, понемногу забывается.

Упражнение в нищенстве

Мы надеваем грязную, рваную одежду, снимаем обувь, натираем грязью лицо и руки. Мы выходим на улицу. Там мы останавливаемся и ждем.
Когда мимо проходит иностранный офицер, мы вскидываем в приветствии правые руки, а левые протягиваем ладонью вверх. Чаще всего офицер проходит мимо, не обращая на нас внимания.
В конце концов один офицер останавливается. Он произносит что-то на языке, которого мы не понимаем. Он о чём-то нас спрашивает. Мы не отвечаем. Мы стоим неподвижно — правая рука поднята в приветствии, левая протянута за подаянием. Тогда он роется в карманах, кладет нам на грязную ладонь монетку и кусок шоколада и уходит, покачивая головой.
Мы ждём.
Проходит женщина. Мы протягиваем к ней руки. Она говорит:
— Бедные вы мои ребятишки! Да вот нет у меня ничего для вас…
Она гладит нас по голове.
Мы говорим:
— Спасибо.
Другая женщина даёт нам два яблока, ещё одна — немного печенья.
Проходит ещё одна женщина. Мы протягиваем руку за подаянием. Она останавливается и говорит:
— И не стыдно вам попрошайничать? Идите со мной, у меня для вас найдётся работа по силам. Дров наколоть, например, террасу расчистить. Вы уже достаточно большие и сильные. А потом, если хорошо поработаете, я вас накормлю супом и хлебом.
Мы отвечаем:
— Мы не хотим работать на Вас, сударыня. И супа Вашего не хотим, и хлеба. Мы не голодны.
Она спрашивает:
— Так чего ж вы тогда тут попрошайничаете?
— Чтобы выяснить, каково это, а также чтобы наблюдать за реакцией людей.
Она уходит, ругаясь:
— Грязные маленькие оборванцы! Ещё и издеваются!…
По дороге домой мы выбрасываем в высокую траву на обочине яблоки, печенье и монеты.
Но выбросить так же ласку женщины, которая погладила нас по голове, мы не можем.

Упражнение в голодании

Мы говорим бабушке:
— Сегодня и завтра мы ничего не будем есть. Только пить воду.
Она пожимает плечами:
— Мне-то что! Но работали чтоб как положено.
— Конечно, бабушка.
В первый день она убивает курицу и жарит её в печке. Днём она зовёт нас:
— Идите есть!
Мы идём на кухню; пахнет очень вкусно. Мы голодные, но не очень. Мы смотрим, как бабушка разрезает курицу. Она говорит:
— У-мм, а пахнет-то как! Чуете? Ну что, дать вам по ножке?
— Нет, бабушка, мы ничего не хотим.
— Жаль, жаль… Курочка-то удалась.
Она ест курицу руками, облизывает пальцы и вытирает их о фартук. Она обгладывает и обсасывает кости.
Она говорит:
— Молоденькая курочка-то, нежная. Ну бывает ли что вкуснее?
Мы говорим:
— Бабушка, за всё время, что мы здесь живем, Вы ни разу не готовили нам курицу.
Она говорит:
— Ну вот сегодня и сготовила. Ешьте, радуйтесь.
— Вы же знаете, что мы ничего не едим ни сегодня, ни завтра.
— А при чём тут я? Очередная ваша дурость.
— Это одно из наших упражнений. Мы учимся терпеть голод.
— Ну вот и терпите. Никто вам не мешает.
Мы выходим из кухни и принимаемся за работу в саду. К концу дня мы начинаем по-настоящему чувствовать голод. Мы пьём много воды. Ночью нам трудно заснуть. А когда мы всё же засыпаем, нам снится еда.
Назавтра в обед бабушка доедает курицу. Мы смотрим, как она ест, но видим её будто в тумане. Мы больше не чувствуем голод, но у нас кружится голова.
Вечером бабушка печёт оладьи и ставит их на стол с вареньем и молодым сыром. Нам нехорошо, желудок сводит, но как только мы ложимся, мы сразу засыпаем глубоким сном. Когда мы просыпаемся, бабушка уже ушла на рынок. Мы хотим позавтракать, но в кухне ничего нет. Ни хлеба, ни молока, ни сыра. Бабушка всё заперла в погреб. Мы могли бы отпереть его, но решаем ни к чему не прикасаться. Мы едим помидоры и огурцы с солью.
Бабушка возвращается с рынка и говорит:
— Вы сегодня утром не сделали своей работы.
— Вы должны были нас разбудить, бабушка.
— Сами должны просыпаться. Да ладно, на первый раз, так и быть, покормлю вас.
Она варит овощной суп из того, что принесла обратно с рынка. Как всегда. Мы съедаем совсем немного. После еды бабушка говорит:
— Дурацкое упражнение. И вредное для здоровья.


(с) Агота Кристоф "Толстая тетрадь" lib.rus.ec/b/116904

@настроение: на думку пробило

@темы: книги, цитаты

Comments

[pro-35]

Ну не знаю,сколько я ни делала порезов на руках,боли бояться не перестала.Специально тренировалась,чтобы отучить себя от страха,ну или хотя бы спокойнее переносить.Всё равно когда я случайно порежу руку,нарезая колбасу,начинаю выть и скакать по комнате,тряся поцарапанным пальцем.

[Groemlin]

pro-35, скакать-то зачем? От неожиданности?
Эти персонажи просто наработали привычку, постепенно повышая нагрузку. Привычное притупляется, это как мозоль набить. Не обязательно делать точно так же, достаточно запомнить алгоритм действий - что делать в такой-то ситуации, пошагово. И потренировать.

[Хиссин]

Groemlin, Если так подумать, то мы тоже самое делаем, но не физически.
Так же люди избавляются и от душевных страданий, боли...
Я почему-то нахожу в этом скрытый смысл.

[Groemlin]

Хиссин, конечно. Он даже не скрыт, этот смысл, он тут на поверхности. Я помещу здесь ещё цитату - она ближе к теме набивания "душевных мозолей".

[Хиссин]

Groemlin, Я чуть позже их прочитаю.