Обдумывая "Войну и мир":
Размышлизмы Льва Толстого о характере и мыслях М.И.Кутузова имеют очень мало общего с тем, что не то что литературоведы и историки, но и сам граф Толстой знали о главнокомандующем 1812 года. Тот ведь ещё был хитрюга, интриган и царедворец - в отличие от предшественника, на отсутствии оных качеств и погоревшего. А ведь если просмотреть черновики "Войны и мира", становится понятно, что имевшиеся источники граф проштудировал и некоторые из них переписал чуть ли не слово в слово. И ни фига в них нет о том, что надо расслабиться и отдаться течению общего хода дел.
Да я бы поглядел на такого философствующего главкома на театре военных действий. Зато, по крайней мере, заметно, что граф на момент написания романа увлекался ещё и древнекитайской философией. По крайней мере, перефразированные цитаты из "Дао Дэ Цзин" (Л.Н.Толстой на тогдашний манер произносит мягче: "тао", "таоизм") и уши даосской философии недеяния торчат из графских размышлизмов о главнокомандующем Кутузове чуть ли не на каждом шагу.
Это всё о том же - о вчитывании собственных мыслей в текст источника и реконструируемой реальности. Что есть, строго говоря, грех для исследователя и для мыслителя. Отделяй же ты мух от котлет. И не подменяй предмет описания собственными представлениями о предмете. Предмет - он свой собственный. Он есть кусочек объективной реальности, хоть и скользкий, но прочный, зараза. И он богаче любых, чьих бы то ни было измышлизмов.
Ещё и поэтому, к примеру, ежели посоветовать античнику или философу почитать Лосева, дабы разобраться в философии Платона, он вам на это ответит, что книжки Лосева о Платоне гораздо больше говорят о Лосеве, чем о Платоне. И пошлёт васучить койнэ читать первоисточник.
А уж если советовать почитать Л.Н.Гумилёва..
Размышлизмы Льва Толстого о характере и мыслях М.И.Кутузова имеют очень мало общего с тем, что не то что литературоведы и историки, но и сам граф Толстой знали о главнокомандующем 1812 года. Тот ведь ещё был хитрюга, интриган и царедворец - в отличие от предшественника, на отсутствии оных качеств и погоревшего. А ведь если просмотреть черновики "Войны и мира", становится понятно, что имевшиеся источники граф проштудировал и некоторые из них переписал чуть ли не слово в слово. И ни фига в них нет о том, что надо расслабиться и отдаться течению общего хода дел.
Да я бы поглядел на такого философствующего главкома на театре военных действий. Зато, по крайней мере, заметно, что граф на момент написания романа увлекался ещё и древнекитайской философией. По крайней мере, перефразированные цитаты из "Дао Дэ Цзин" (Л.Н.Толстой на тогдашний манер произносит мягче: "тао", "таоизм") и уши даосской философии недеяния торчат из графских размышлизмов о главнокомандующем Кутузове чуть ли не на каждом шагу.Это всё о том же - о вчитывании собственных мыслей в текст источника и реконструируемой реальности. Что есть, строго говоря, грех для исследователя и для мыслителя. Отделяй же ты мух от котлет. И не подменяй предмет описания собственными представлениями о предмете. Предмет - он свой собственный. Он есть кусочек объективной реальности, хоть и скользкий, но прочный, зараза.
И он богаче любых, чьих бы то ни было измышлизмов.Ещё и поэтому, к примеру, ежели посоветовать античнику или философу почитать Лосева, дабы разобраться в философии Платона, он вам на это ответит, что книжки Лосева о Платоне гораздо больше говорят о Лосеве, чем о Платоне. И пошлёт вас
А уж если советовать почитать Л.Н.Гумилёва..