А вы говорите, инквизиция:D (Как это делалось в Париже:))

[Groemlin]

Хм, быстро, однако. В понедельник прихватили "на горячем", во вторник судили, в среду спалили. Любопытно, что спалили именно по приговору светского суда, никакой инквизиции передавать дело не потребовалось.

Вторую статью обвинения, похоже, именно при проведении "экстраординарного процесса" гражданину и пристегнули "довеском", чтоб неповадно было. Интересно, что значит "без какого-либо дополнительного насилия". Достаточно было первого этапа - увещевательной демонстрации инструментов?
Насколько же, надо полагать, достали господина прево парижские карманники, что пойманного наконец-то за руку подвергли, явно демонстративно, примерному наказанию. Хотя парнишка и вправду обнаглел, ежели повязали его на краже непосредственно в зале парламента. (Парижский парламент XIV века, ежели кто не знал, - это был не тот, с позволения сказать, законодательный орган, который сейчас известен под таким названием, а высшее судебное учреждение дореволюционной Франции).

Ну и времена меняются, конечно. Современные потерпевшие и полицейские обычно стремятся уличить крадуна (как пойманного, так и, в особенности, не пойманного) в грехе гомосексуализма. Скотоложество уже не так популярно. И в протокол его более не вносят.

Показания вора и скотоложца
Признание Жаннена Ле Вуаррье в воровстве аграфа, серебряной чашки, трёх турских грошей и ножа, а также в трёхкратном грехе совокупления с животным — и приговор, вынесенный ему парижским парламентом 22 марта 1389 года.
Перевод: Ольга Тогоева

«На следующий день, в среду, 23 марта 1389 года, перед г-ном прево, который вёл заседание, в присутствии господ <…> материалы следствия и признания заключённого, записанные выше, были зачитаны и проверены слово за словом. И эти признания, так, как они были записаны, заключённый продолжил, говоря и клянясь, что они содержат правду, что они сделаны им и что всё так и было. А потому на заседании приступили к вынесению приговора, и г-н прево спросил у присутствующих советников их мнение о том, что следует сделать с этим Вуаррье, заключённым. Все они заявили, что, учитывая милость и прощение, дарованное ему королём, нашим господином, по делу о серебряной чаше, которая упоминалась выше, что ещё до сих пор не проверено и что в ожидании этого помилования он временно отпущен, а также кражи, совершенные им прежде и уже после даты помилования, повторение этих краж и преступлений, а также ужасный трёхкратный грех совокупления с животным, называемым нежеребой кобылой, как скотоложец, он должен быть казнён и достоин смерти на костре. Учитывая материалы следствия и признания, сделанные данным заключённым, и услышав мнения советников, г-н прево вынес ему этот приговор в его присутствии и в присутствии господ <…>.

Итак, в тот же день данный приговор был приведён в исполнение.»

«В год милостью Божьей 1389-й, во вторник, 22 марта, по приказу господ (судей) парламента был приведён из тюрем Дворца заключённый Шатле Парижа Жаннен Ле Вуаррье, проживающий где придётся, Жаном Фовелем, судебным исполнителем парламента, и Пьером Шевалье, стражником этих тюрем, куда упомянутый Жаннен был помещён по приказу упомянутых господ за то, что вчера он был застигнут за срезанием аграфа с серебряного пояса какого-то человека в зале парламента, где заседали упомянутые господа. Фовель доложил от имени этих господ, что они поручают, желают и приказывают, чтобы прево Парижа рассмотрел это дело, применив к Жаннену Ле Вуаррье право и закон и поступив по справедливости.

В тот же вторник перед г-ном Жаном Трюкамом, лейтенантом господина прево, отсутствовавшего на заседании в малой прокуратуре Шатле Парижа, предстал Жаннен Ле Вуаррье, заключённый, примерно 22 лет, и как по данному делу, так и о его жизни, месте рождения обследован и допрошен был под клятвой. Заключенный в присутствии знатных господ и советников... подтвердил и признал, что родился в городе Мансе, где живет его мать, и что он никогда не учился ремеслу торговли, но всегда являлся слугой и бродягой и что вчера, будучи во Дворце, в зале парламента, где он вёл тяжбу, со многими другими [людьми], он заметил аграф на серебряном поясе на человеке, которого он не знал и не знает, и этот аграф он, поддавшись искушению врага, срезал с пояса маленьким ножиком, который у него был при себе. Этот аграф стоил не более десяти франков. И за это он был схвачен и посажен в тюрьму Дворца. И поклялся, что это был первый аграф, который он когда-либо срезал, и потому просил милости и снисхождения от господина Жана Трюкама.

После признания, сделанного заключённым, все единодушно решили, что, учитывая это признание и то, что однажды он уже совершал кражу, за которую получил письмо о помиловании, что еще не проверено, хотя он временно отпущен на свободу, чтобы узнать из его собственных уст правду об этих делах и прочих кражах, его следует послать на экстраординарный процесс, и он не может и не должен его избежать. Выслушав эти мнения, господин Жан Трюкам приговорил его к этому.

Учитывая данное предварительное решение, заключённый был вызван на заседание в Шатле и допрошен этим лейтенантом о прочих кражах, чтобы рассказал и признал всю правду, или же его заставят их признать. Заключённый же снова заявил, что больше ничего дурного не совершал, кроме уже сказанного, то есть кроме кражи аграфа и серебряной чашки, за что он получил прощение. А потому, во исполнение предварительного решения, данный заключённый был послан на экстраординарный процесс. Где, без какого-либо дополнительного насилия, признал и подтвердил перед упомянутым лейтенантом и в присутствии господ [...], что правда заключается в том, что примерно год назад, работая в кузнице Жана де Канде, серебряных дел мастера, живущего в Мансе, где он раздувал меха, он украл три турских гроша.

Также признал, что примерно на прошлый праздник святого Иоанна Крестителя, год назад, проживая со своей матерью в Мансе, он совокупился один раз с нежеребой кобылой, принадлежащей его матери.

Также признал, что до или после праздника святого Иоанна он уехал [оттуда] вместе с матерью и отправился к Тибо Ле Энапье, хозяину таверны, живущему на улице Сент-Винсент в пригороде Манса, чтобы служить в его гостинице как слуга, и что однажды, когда точно, он не помнит, ведя на водопой лошадей своего хозяина, он поселил в этой гостинице человека, который ехал верхом на нежеребой кобыле. И сказал, что по возвращении с водопоя он похожим образом два раза совокупился с этой кобылой в стойле, где она стояла.

Также, после того как каждое слово данного признания было зачитано этому заключённому, его спросили, является ли сказанное правдой. Он ответил и поклялся, что да, и повторил его. И кроме уже сказанного признал, что у того шевалье, с которым он познакомился, он срезал нож и повесил его на свой пояс, а потом обменял его на серебряную монету и кинжал на Пти-Понт в Париже.

На следующий день, в среду, 23 марта 1389 года, перед г-ном прево, который вёл заседание, в присутствии господ <…> материалы следствия и признания заключённого, записанные выше, были зачитаны и проверены слово за словом. И эти признания, так, как они были записаны, заключённый продолжил, говоря и клянясь, что они содержат правду, что они сделаны им и что всё так и было. А потому на заседании приступили к вынесению приговора, и г-н прево спросил у присутствующих советников их мнение о том, что следует сделать с этим Вуаррье, заключённым. Все они заявили, что, учитывая милость и прощение, дарованное ему королем, нашим господином, по делу о серебряной чаше, которая упоминалась выше, что ещё до сих пор не проверено и что в ожидании этого помилования он временно отпущен, а также кражи, совершенные им прежде и уже после даты помилования, повторение этих краж и преступлений, а также ужасный трехкратный грех совокупления с животным, называемым нежеребой кобылой, как скотоложец, он должен быть казнен и достоин смерти на костре. Учитывая материалы следствия и признания, сделанные данным заключенным, и услышав мнения советников, г-н прево вынес ему этот приговор в его присутствии и в присутствии господ <…>.

Итак, в тот же день данный приговор был приведён в исполнение.

И не имел никакого имущества.

(подписано) Ал. Кашмаре »

См.: Confessions et jugements de criminels au Parlement de Paris (1319–1350). Paris, 1971.
Цит. по: arzamas.academy/materials/265

@темы: книги, цитаты, дневник наблюдений

Comments

[congregatio]

Оперативно, однако... Видать, и впрямь достали.

[Groemlin]

congregatio, надо полагать. Опера говорят, что карманники - самая сложная категория ..ээ.. скотоложцев (с). Сложно засечь, сложно поймать, сложно доказательную базу собрать. Либо спугнуть удаётся, либо в штатском караулить и за руку ловить, иначе вывернется паразит и скажет, что апельсины приносил.
Я в последние пару месяцев несколько раз на привычном перекрестке дорог и остановок замечал сброшенные и выпотрошенные кошельки-бумажники; обворованную бабульку видел. В общем, господина прево вполне понимаю и разделяю его подозрения.